Неточные совпадения
Он скрылся опять, а мы пошли по сводам и галереям
монастыря. В галереях везде плохая живопись на стенах: изображения святых и портреты испанских епископов, живших и умерших в Маниле. В церковных преддвериях видны большие картины какой-то
старой живописи. «Откуда эта живопись здесь?» — спросил я, показывая на картину, изображающую обращение Св. Павла. Ни епископ, ни наш приятель, молодой миссионер, не знали: они были только гости здесь.
Мы рано поднялись на другой день, в воскресенье, чтоб побывать в церквах. Заехали в три церкви, между прочим в манильский собор,
старое здание, постройки XVI столетия. Он только величиной отличается от других приходских церквей. Украшения в нем так же безвкусны, живопись так же дурна, как и в церкви предместья и в
монастырях. Орган плох, а в других церквах он заменяется виолончелью и флейтой.
Было ему лет семьдесят пять, если не более, а проживал он за скитскою пасекой, в углу стены, в
старой, почти развалившейся деревянной келье, поставленной тут еще в древнейшие времена, еще в прошлом столетии, для одного тоже величайшего постника и молчальника, отца Ионы, прожившего до ста пяти лет и о подвигах которого даже до сих пор ходили в
монастыре и в окрестностях его многие любопытнейшие рассказы.
— Ах, да ты, верно,
старой Акули застыдился! так ведь ей, голубчик, за семьдесят! И мастерица уж она мыть! еще папеньку твоего мывала, когда в Малиновце жила. Вздор, сударь, вздор! Иди-ка в баньку и мойся! в чужой
монастырь с своим уставом не ходят! Настюша! скажи Акулине да проведи его в баню!
Для купанья нам приходилось пройти большие пустыри Девичьей площади (Plac panienski), которая приводила к
старому девичьему
монастырю (кляштор).
Верстах в десяти от имения находился
старый N-ский
монастырь, очень известный в том крае.
— В этой истории, — продолжал молодой человек задумчиво, — есть еще другое лицо, хоть мы напрасно искали здесь другой плиты. Судя по
старой записи, которую мы нашли в
монастыре, рядом с Карым похоронен молодой бандурист… слепой, сопровождавший атамана в походах…
— Понимаете ли теперь, панночка, почему мне вспомнился этот Юрко-бандурист? — спросил студент, когда
старая коляска опять тихо двигалась по пыльной дороге, направляясь к
монастырю.
Из Иркутска имел письмо от 25 марта — все по-старому, только Марья Казимировна поехала с женой Руперта лечиться от рюматизма на Туринские воды. Алексей Петрович живет в Жилкинской волости, в юрте; в городе не позволили остаться. Якубович ходил говеть в
монастырь и взял с собой только мешок сухарей — узнаете ли в этом нашего драгуна? Он вообще там действует — задает обеды чиновникам и пр. и пр. Мне об этом говорит Вадковской.
В мире о нравах и жизни нового гражданского Дома имели гораздо меньше верных сведений, чем о жизни в
старых католических
монастырях, о которых когда-то любили рассуждать.
Она томилась, рвалась, выплакала все глаза, отстояла колени, молясь теплой заступнице мира холодного, просила ее спасти его и дать ей силы совладать с страданием вечной разлуки и через два месяца стала навещать
старую знакомую своей матери, инокиню Серафиму, через полгода совсем переселилась к ней, а еще через полгода, несмотря ни на просьбы и заклинания семейства, ни на угрозы брата похитить ее из
монастыря силою, сделалась сестрою Агниею.
Так гласит песня; но не так было на деле. Летописи показывают нам Малюту в чести у Ивана Васильевича еще долго после 1565 года. Много любимцев в разные времена пали жертвою царских подозрений. Не стало ни Басмановых, ни Грязного, ни Вяземского, но Малюта ни разу не испытал опалы. Он, по предсказанию
старой Онуфревны, не приял своей муки в этой жизни и умер честною смертию. В обиходе
монастыря св. Иосифа Волоцкого, где погребено его тело, сказано, что он убит на государском деле под Найдою.
Сад и огород тоже обнесены высоким забором, с гвоздями по гребню, за ним — сад
монастыря; в густой зелени
старых лип тонут голубые главы двух маленьких монастырских церквей — зимней и летней.
Отчего я не могу ее заточить куда-нибудь в
монастырь, как делалось в доброе
старое время?
Долинский, например, вспоминал о своей благословенной Украине, о
старом Днепре, о наклонившихся крестах Аскольдовой могилы, о набережной часовне Выдубецкого
монастыря и музыкальном гуле лаврских колоколов.
Покой Рогожина зависел от того, что он привез с собою из
монастыря целые вороха
старых книг и рукописей.
Доримедонт Васильич сейчас же раскланялся с настоятелем за приют и за подаренные ему
старые рукописи из числа тех, которые в
монастыре показались ненужными, и, выйдя на крыльцо кельи, закричал...
А слепец Брехун ходил со своим «глазом» по Служней слободе как ни в чем не бывало. Утром он сидел у
монастыря и пел Лазаря, а вечером переходил к обители, куда благочестивые люди шли к вечерне. Дня через три после бегства воеводы, ночью, Брехун имел тайное свидание на
старой монастырской мельнице с беломестным казаком Белоусом, который вызвал его туда через одного нищего.
Обыкновенно Полуект Степаныч завертывал к попу Мирону, а потом уже пешком шел в
монастырь, но на этот раз колымага остановилась прямо у монастырских ворот. Воеводша так рассчитала, чтобы попасть прямо к обедне. В
старой зимней церкви как раз шла служба. Народу набралось-таки порядочно.
Родители ее принадлежали и к
старому и к новому веку; прежние понятия, полузабытые, полустертые новыми впечатлениями жизни петербургской, влиянием общества, в котором Николай Петрович по чину своему должен был находиться, проявлялись только в минуты досады, или во время спора; они казались ему сильнейшими аргументами, ибо он помнил их грозное действие на собственный ум, во дни его молодости; Катерина Ивановна была дама не глупая, по словам чиновников, служивших в канцелярии ее мужа; женщина хитрая и лукавая, во мнении других старух; добрая, доверчивая и слепая маменька для бальной молодежи… истинного ее характера я еще не разгадал; описывая, я только буду стараться соединить и выразить вместе все три вышесказанные мнения… и если выдет портрет похож, то обещаюсь идти пешком в Невский
монастырь — слушать певчих!..
Как, бывало, пойдут в
монастырь ко всенощной и, отстояв службу, идут назад, им и слышно: стонет
старый архиерей: «Возьмите падло».
Город стоит на правом, крутом берегу, а мы стали на левом, на луговом, на отложистом, и объявился пред нами весь чудный пеозаж: древние храмы,
монастыри святые со многими святых мощами; сады густые и дерева таковые, как по
старым книгам в заставках пишутся, то есть островерхие тополи.
Увидишь,
Что гетман бросит сам свои обозы,
В свой
старый стан, к
монастырю Донскому,
Покинув все, спасаться побежит,
А в ту пору всей ратью вы и гряньте.
Все это когда-то хранилось в
старых церквах и
монастырях или составляло заветную родовую святыню знатных людей допетровского времени.
Старые народные обычаи крепко держатся, и баня с вениками, которым, говорят, еще апостол Андрей дивовался на Ильмени, удержалась в пустынях и в
монастырях, несмотря на греческие проклятья.
И по долзе времени отослали его в
монастырь к
Старому Макарью на безысходное житие за крепким караулом.
— Умные речи приятно и слушать, — молвил Чапурин. — Хоть по
старому обычаю в чужой
монастырь с своим уставом не ходят, а на пир с своим пирогом не вступают, да ради твоих именин можно заповедь ту и нарушить… Потчуй, именинник, знай только, что этого добра и у нас припасено довольно!
У
Старого Макарья, бывало, целый день в
монастыре колокольный звон, а колокола-то были чудные, звон-от серебристый, малиновый — сердце, бывало, не нарадуется…
Деды их и прадеды в
старые годы за каким-то
монастырем были, потом поступили в ведомство Коллегии экономии и стали писаться «экономическими», а управляться наравне с казенными крестьянами.
Тогда хлысты запели громогласно «Царю Небесный», канон Пятидесятницы, а затем «Дай к нам, Господи, дай к нам Иисуса Христа», — песня, без которой ни одно хлыстовское сборище не обходится, где б оно ни совершалось, в Петербурге ли, как бывало при Катерине Филипповне, в московских ли
монастырях, когда они были рассадниками хлыстовщины, у
старой ли богомолки в избе сельского келейного ряда, или в барском дому какого-нибудь помещика.
Надо вспомнить, что между
монастырем Малого Николая и крепостною башнею, под которой ныне проходят Никольские ворота, был только один
старый, но преудобный дом с двором, окруженным тополями.
Часу в одиннадцатом шло отпевание в
старой низенькой церкви упраздненного
монастыря.
До второго часа дня чугунные золоченые ворота княжеского дома были отворены настежь, и лишь когда изящная карета английской работы с опущенным с обоих сторон шторами, запряженная парой серых в яблоках, кровных рысаков, въехала в замощенный гранитом двор, ворота медленно затворились. Это приехала
старая княгиня Зоя Александровна от обедни, которую она слушала в соборе Смольного
монастыря, где не рисковала встретиться со своими, — как она называла лиц, принадлежащих к ее кругу.
Носилась молва, будто бы ведьмы сожгли на этом костре молодую свою сестру, Катрусю, за то, что она отступилась от кагала и хотела, принеся христианское покаяние, пойти в
монастырь; и что будто бы мать ее,
старая Ланцюжиха, первая подожгла костер.
В дом внесли великолепный дубовый гроб, прибыло не только приходское духовенство, но и из кремлевских соборов. Панихиды служились два раза в день и на них съезжались все знатные и властные лица Москвы, похороны были торжественны и богаты; «колдуна», «кудесника», «масона» и «оборотня», к великому удивлению соседей, похоронили на кладбище Донского
монастыря, после отпевания в церкви святого мученика Власия, что в
Старой Конюшен ной.
Догадка не обманула его. От первой же встреченной в ограде
монастыря монахини он узнал, что схожий, по его описанию, старик вечор пришел в
монастырь, доложился матушке-игуменье и после часовой с ней беседы был оставлен при
монастыре в качестве сторожа. Пришел он-де, очень кстати, так как с неделю как
старый сторож, ветхий старичок, умер, и матушка-игуменья была озабочена приисканием на место его надежного человека.
Так думал отец и гордый барон. Не раз приходило ему на мысль самовольно нарушить клятву. Никто не знал о ней, кроме
старого духовника и Яна; духовник схоронил свою тайну в стенах какого-то
монастыря, а в верном служителе умерла она. Но сколько барон ни был бесхарактерен, слабодушен, все-таки боялся вечных мук. Клятва врезалась такими огненными буквами в памяти его, ад так сильно рисовался в его совести, что он решился на исполнение ужасного обета.
Перевернуло это дело и
старого Дукача, которого, при добрых
старых порядках, целые три года судили и томили в тюрьме по подозрению, что он умышленно убил племянника, а потом, как неодобренного в поведении односельцами, чуть не сослали на поселение. Но дело кончилось тем, что односельцы смиловались и согласились его принять, как только он отбудет в
монастыре назначенное ему церковное покаяние.
Дукачиха убедилась доводами Охрима, и отрок Савка был взят из
монастыря и отвезен в духовное училище. Это все одобряли, кроме одной Керасивны, в которую, вероятно за ее
старые грехи, — вселился какой-то сумрачный дух противоречия, сказывавшийся весьма неистовыми выходками, когда дело касалось ее крестника. Она его как будто и любила и жалела, а между тем бог знает как на его счет смущала.
Так между ними образовалась связь, которая оказалась до такой степени крепкою и нежною, что когда
старый Дукач взял сына в
монастырь, чтобы там посвятить его по материнскому обету на служение богу, то мальчик затосковал невыносимо, не столько по матери, сколько о своем простодушном учителе.
Это мужской
монастырь, которым заканчивается правая сторона
Старого Города.